В ноябре 2018 года Международная лаборатория исследований русско-европейского интеллектуального диалога Высшей школы экономики организовала и провела международную научную конференцию «Гибель Империй. 1918 г». В рамках работы конференции свои исследования представили не только философы и историки, но, что важно отметить, социологи, богословы, литературоведы и искусствоведы из ведущих научно-исследовательских и образовательных центров России, Италии, Франции, Бельгии, Великобритании, Германии, Сербии и США. Проект был обращен к существенной и на данный момент недостаточно проработанной теме в современной исследовательской литературе, теме гибели европейских империй после Первой мировой войны.

Организаторы конференции поставили перед собой задачу обосновать тезис о том, что определение империи как завоевательницы новых земель и их правительницы является упрощением и не раскрывает основной смысл. Понятие империи гораздо шире, оно необходимо предполагает общую систему ценностей, то есть идею общего наднационального блага.

В рамках работы конференции были представлены доклады, которые актуализировали данный подход. В частности, вокруг данной темы построил свой доклад <em>А. Филиппов</em>. Он отметил, что понятие империи не тождественно понятию государства, так как граница империи имеет смысловую нагрузку и не равна территориальной границе, которая может со временем сдвигаться. Важным фактором существования империи является та идея, которая обеспечивает ее политическое, правовое и культурное единство. Иными словами, докладчик со ссылкой на Карла Шмидта выдвинул тезис о том, что империя – это не просто очень большое государство, само понятие империи привязано к эпохе. Безусловно, непонимание различия между империей и государством было той самой сложностью, с которым столкнулась общественность в 1918 г. Неслучайно именно в этот период появился термин «империалистическое государство». А. Филиппов пояснил, что в начале двадцатого века существовали только государства с точки зрения международного права, империй не было. Начало двадцатого века до Первой мировой войны был периодом господства международного права, призванного контролировать нормальность войны. Но многие государства на тот период по природе своей были империям, поэтому потребности и интересы этих государств выходили за пределы территориальных их границ, зафиксированных международным правом. Этот факт стал причиной начала конфликта, который перерос в Первую мировую войну.

<em>В. Кантор</em> продолжил тему актуализации историософского взгляда, подразумевающего не окончательное разрушение империй, сохранение и трансляцию имперской идеи в истории. Докладчик раскрыл данный тезис на примере проекта имперского либерализма Михаила Каткова, подчеркнув, что империя для Каткова была носителем свободы и порядка, её обеспечивающего. Вокруг идеи translatio imperii построили свои доклады также <em>М. Киселева</em>, <em>Т. Щедрина</em> и <em>Б. </em><em>Пружинин</em>.

М. Киселева задачу своего исследования обозначила как прояснение способов в достижении имперских целей, которые использовал Петр I, создавая из Московского царства Российскую Империю. В качестве первого и ключевого способа М. Киселева выделила строительство имперского центра – новой столицы, подчеркнув, что ее строительство, подпираемое идейными и сакральными символами, стало объявлением появления нового политического тела – новой Империи. Так случилось с Александрией, с Римом, Петр следовал историческим примерам.

Т. Щедрина и Б. Пружинин в своем докладе «Гибнут ли империи?» сосредоточились на взглядах философа Александра Кожева, который стал свидетелем гибели империй. Докладчики отметили, что понятие Империи у Кожева вырастает из синтеза соловьёвских и гегелевских идей. Но при этом стоит также отметить, что для Кожева было важно, что идея Империи восходит к идеям Сократа, Платона, а именно к понятию универсального единства, наднациональной и религиозной идеи. В докладе был выдвинут тезис о том, что основой, на которой строится Империя, для Кожева был греческий разум. Именно это понятие является её общим универсальным кодом.

Продолжая тему передачи имперской идеи от одного исторического периода к другому, исследователями были проведены историософские параллели Империй начала XX в. с судьбами Великих империй, существовавших на протяжении европейской истории. В частности, <em>И. Евлампиев</em> сравнил исторические судьбы России и Древнего Рима. Он начал с тезиса о том, что Империя создается народом, который является носителем универсальных ценностей, и, следуя за Данте и Вл. С. Соловьёвым, отметил, что первым таким народом оказались римляне. И. Евлампиев также подчеркнул, что универсальный код для строительства Империи основывается не на религиозном факторе, а именно на культурном, иными словами, главная идея империи заключается в наднациональной культурной идее. Далее в докладе было отмечено, что с позднего Средневековья и Раннего Нового времени начался период роста национальных государств, но в последствие идея единства снова вышла на первый план. Так, с точки зрения И. Евлампиева, появились две цивилизационные идеи: идея просвещения и идея романтизма. Идея просвещения – это идея материального единства, предполагающего идею человека-атома, где все цели человечества сосредоточены во внешней материальной сфере. А вот ее альтернатива – романтизм – в качестве цели подразумевает раскрытие глубинных духовных основ человека, что формирует универсальный культурный код. Именно этот код с точки зрения многих русских мыслителей, в частности Ф.И. Тютчева, Ф.М. Достоевского и Вл.С. Соловьёва, являлся ориентиром для строительства Империи.

Стоит отметить, что одной из самых ярких составляющих конференции стал тот факт, что в рамках её работы анализ причин и последствий крушения в начале двадцатого старого мирового порядка был представлен не только на основе работ русских и европейских мыслителей, но и произведений русских и европейских композиторов, архитекторов, художников и писателей. Так, <em>Т. Сидорина</em> в своем докладе рассказала о переживаниях событий Первой мировой войны и гибели империй французских (Мориса Равеля и Клода Дебюсси) и русских (Игоря Стравинского) композиторов, которые позже нашли свое отражение в их музыкальных произведениях. Например, одно из центральных сочинений эпохи – фортепианная сюита Мориса Равеля «Гробница Куперена» – была начата в 1914 г., но закончена лишь в 1917 – это было навеяно трауром по многочисленным погибшим на фронте друзьям и коллегам. Проведя параллель с произведениями Игоря Стравинского, Т. Сидорина показала, что хаос и безумие мировой бойни и гибели устоявшегося мирового порядка воспринимался творческими людьми одинаково по всей Европе.

Тему рецепции гибели Империи художниками и композиторами продолжил доклад <em>М. Васильевой</em>, который был построен вокруг аллюзий русского архитектора и художника Андрея Белобородова на тему расцвета и гибели великих империй. Данные его работ непосредственно связанны с историческими событиями первой половины двадцатого столетия, очевидцами которых стал и сам художник. Докладчик подчеркнула, что наследие Белобородова представляет большой интерес своим сознательным обращением к эпохе, сформировавшей особый облик столицы Российской Империи – Санкт-Петербурга. В докладе Белобородов был представлен как реставратор канувшего в лету мира, со своей специфичной мнемонической метафизикой и эстетикой. Тема гибели империй, как и для большинства современников, была для Белобородова равна теме крушения ценностей прежней жизни, поэтому уже в его эмигрантском дискурсе образ уходящего под воду руинизированного города (цивилизации) – один из самых устойчивых.

В этом же контексте был выдержан доклад <em>О. Жуковой</em>, которая рассказала об истории строительства и разрушения Барградского Николо-Александровского храма в Санкт-Петербурге, имеющего своего побратима в городе Бари (Храм Николая Чудотворца). Было подчеркнуто, что строительство этого храма стало символом последних попыток представителей русской элиты и императорского дома аккумулировать духовные силы на спасение Империи. О. Жукова подчеркнула, что строительство обоих Барградских храмов в истории России имеет свой философско-культурологический аспект. В сущности, это событие стало наглядным примером не только трансляции сакральных смыслов власти, но и конструирования национальной идентичности.

Интересные доклады представили профессор Римского университета Tor Vergata <em>А. Вяземцева</em>, которая рассказала о судьбах русских эмигранток в Италии в период крушения европейских империй и становления новых политических режимов в Западной Европе, а также профессор Белградского университета <em>И. </em><em>Антанасиевич</em>, которая, в частности, подчеркнула, что на Балканах тема гибели империй в 1918 г. имеет совершенно иной оттенок, нежели в России. Она связана не с линией разрушения, а напротив, с линией созидания, так как именно в этот период было создано чаемое долгие годы объединенное свободное королевство славянских народов.

Стоит отметить, что в рамках работы конференции тема гибели империй была представлена также в спектре ее рецепции русскими писателями. В частности, профессор Иллинойского университета в Урбан-Шампэйне <em>Р. </em><em>Темпест</em> построил свой доклад на основе анализа произведений А. Солженицына, посвященных рецепции писателем событий Русской революции. Литературную тему продолжил <em>С. </em><em>Шаулов</em>, рассказав о двух интерпретациях творчества Ф.М. Достоевского, данных представителями старой интеллектуальной традиции Российской империи и новой традиции, представленной уже на новом историческом рубеже становления советского государства.

Отдельное внимание на конференции было уделено религиозно-церковной проблематике. Была дана подробная историческая справка не только о фактическом состоянии христианской церкви (как православной, так и католической) в период гибели империй, но и об ее роли и значении в преодолении социального кризиса. Данная тема стала центральной для докладов <em>Л. </em><em>Петинаролли</em><em> </em>(Италия), <em>Т. </em><em>Чумаковой</em> и православного священника из Бельгии <em>Кристофа </em><em>д’Аллозио</em>. Л. Петинаролли рассказала о роли Святого престола в вопросе возобновления нормального течения жизни после Первой мировой войны. Подчеркивалось, что после 1918 г., то есть после развала империй и появления новых национальных государств в Европе, на Ватикан смотрели как на «тень из прошлого». Но, несмотря на это, Святому престолу удалось установить дипломатические отношения с 14 новыми государствами, поменяв кардинально свою политическую тактику.

Отдельный блок докладов на конференции составили те, в рамках которых при использовании архивных материалов были проанализированы исторические факты и события до и после Первой мировой войны, именно как факторы, которые привели к разрушению старой системы ценностей и как следствие этого – к глобальному изменению мирового порядка. Так, <em>О. </em><em>Будницкий</em> рассказал о судьбе российского еврейства в период гибели империй, а <em>Б. Хавкин</em> и <em>С. Бычков</em> в своих докладах акцент сделали на последствиях Брест-Литовского мирного договора. <em>Л. Люкс</em> (Германия) посвятил свой доклад истории становления новых идеологических режимов в Германии и России после Первой мировой войны, отметив, что стартовой точкой дальнейшего совпадения в общественно-политическом развитии стран стало исключение и России и Германии из процесса создания нового мирового порядка после Первой мировой войны. В продолжение темы <em>Е. </em><em>Бессчетнова</em> посвятила доклад проблеме беженства, показав, что эта проблема, обострившаяся на протяжении Первой мировой войны, из гуманитарного вопроса переросла в вопрос политический и оказалась инструментом для националистически настроенных политических элит западных регионов Российской империи.

Завершили работу конференции доклады аспирантов Высшей школы экономики — <em>А. </em><em>Гиринского</em>, <em>И. Павлова</em>, <em>Ю. Клепиковой-Бабич</em>, <em>В. </em><em>Чернуся</em>, и <em>А. Дорониной</em>.

Подводя некоторые итоги конференции, стоит отметить, что в рамках ее работы с разных сторон были раскрыты основные темы и факторы формирования новых социокультурных и политических составляющих бытия Европы, определивших ее развитие на протяжении практически всего двадцатого столетия.